О художниках и картинах

В.В.Стасов и картины К.Брюллова

Карл Брюллов в Италии
отрывки из книги И.Бочарова и Ю.Глушаковой
"Итальянские находки" - Издательство «Знание»,1984г.)

Карл Брюллов

Семья Титтони

Стасов и картины К.Брюллова

Другие находки

В Риме в те дни находился еще мало кому известный молодой человек из России, служивший секретарем у А.Н.Демидова, сибирского богача, жившего во Флоренции. Этому человеку впоследствии было суждено сыграть большую роль в судьбах отечественного искусства. Звали его Владимиром Васильевичем Стасовым. (ПОДРОБНЕЕ)

Болезнь помешала Стасову присутствовать на похоронах Брюллова. Но едва будущий знаменитый критик стал на ноги, он тут же с присущей ему энергией и страстностью принялся за розыски творений художника, созданных им в последние годы жизни в Италии.

Письмо В. В, Стасова «Последние дни К. П. Брюллова и оставшиеся в Риме после него произведения», опубликованное в 1852 году в журнале «Отечественные записки», а также письма критика родным, частично увидевшие свет уже в наше время, и по сей день являются основным источником сведений о жизни и творчестве художника в 1850—1852 годах. Тем более что Стасов не ограничился описанием картин, а сделал также дагеротипы со всех важнейших произведений Брюллова и направил их в Россию.

В. В. Стасов писал свои заметки по свежим следам. Он справедливо думал о том, что последующие исследователи будут в менее выгодном по сравнению с ним положении и не смогут располагать той суммой и живых свидетельств, и собранных в одном месте последних работ художника, какие волею судьбы оказались предоставленными в его распоряжение в период пребывания в Риме летом 1852 года. Своим первейшим долгом перед соотечественниками Стасов поэтому считал подробное перечисление и скрупулезное описание оставшихся в Риме произведений Брюллова, полагая, что им вряд ли будет суждено когда-нибудь вернуться в Россию.

Что же касается жизни художника в Риме в 1850—1852 годах, то автор заметок в «Отечественных записках» сообщает лишь, что в последние годы К. П. Брюллов был очень дружен с итальянской семьей по фамилии Титтони.

Глава семьи, Анджело Титтони, писал Стасов, был «сельским негоциантом», то есть «оптовым торговцем всеми сельскими произведениями и всяким скотом».

«С этим человеком, — рассказывал будущий критик, — он сошелся необыкновенно близко с самого первого знакомства, привязал его к себе с той необыкновенной силой, которой всегда владел, когда хотел приобрести чью-нибудь привязанность; в то же время почувствовал над собой что-то вроде магнетической силы Титтони, которой и остался покорен до самого последнего своего дня».

Много более обстоятелен Стасов, когда переходит в своих римских заметках к художественному анализу последних творений Брюллова. «Как и вы, как и все, — предупреждал он, — не люблю я описаний картин и статуй, но на зтот раз я считаю необходимым рассказать вам про все, что осталось в Риме после Брюллова и что я видел, — по всей вероятности, все это никогда не будет в России».

Стасов оказался прав: почти все произведения Брюллова, которые он в 1852 году видел в Риме, остались в Италии. В статье Стасова содержится упоминание более чем о трех десятках крупных работ Брюллова — живописных полотнах, акварелях, рисунках. Из них только шесть картин, этюдов и эскизов маслом в настоящее время находятся в Советском Союзе, включая известный портрет археолога и востоковеда Микеланджело Ланчи.

О судьбе всех остальных работ Брюллова, упоминаемых Стасовым, до самого последнего времени не имелось почти никаких сведений. В частности, говоря о выполненных Брюлловым в 1850—1852 годах портретах членов семьи Титтони, исследователи творческого наследия художника должны были ограничиваться словами о том, что местонахождение их в настоящее время неизвестно. Представление об этих работах можно было получить лишь по фотографическим снимкам из собрания фототеки Третьяковской галереи — черно-белым, плохо сохранившимся отпечаткам, по которым трудно судить о мастерстве художника. О нем при известной доле развитого воображения можно только догадываться.

В цвете эти работы никогда у нас не воспроизводились, и всеми сведениями о них мы обязаны Стасову, а также скупым, отрывочным данным, которые находим в переписке и воспоминаниях других современников К.П. Брюллова, общавшихся с художником в последние годы его жизни в Риме.

Между тем портрет Ланчи, например, свидетельствует о том, что безнадежно больной художник до самых последних дней не утратил интереса к жизни, удивительной остроты и живости в восприятии людей, сохранил неувядаемым свое живописное дарование.

Очень высоко Стасов ценил и другие портреты, написанные Брюлловым на закате жизни в Риме, и особенно портретную галерею семьи Титтони.

Но наибольшее впечатление на Стасова произвел эскиз «Всеразрушающее время», картина, которая, по мысли художника, «должна была вместить всю пролетевшую историю мира». Вот что писал критик об этом эскизе: «Хотя Брюллов и чувствовал близкий конец свой, хотя и был убежден, что никогда не удастся ему исполнить самому картину эту, но все последнее время жизни своей он был занят мыслью картины, которой эскиз он сделал в величину более аршина, масляными красками, еще в 1851 году... Картина эта должна была быть огромных размеров, нечто вроде «Страшного Суда» Микеланджело... Когда взглянешь на этот эскиз, почувствуешь великую широкую мысль, какой никто не знал еще никогда у Брюллова, и невольно напоминающую глубокий исторический путь Микелaнджело...

Картина, которую хотел он сделать последним и полнейшим художественным своим произведением, была названа им «Всеразрушающее время».

«Я глубоко убежден, — заключал критик, — что если бы эта картина была исполнена, она была бы самой великой картиной нашего века». Одновременно Стасов подчеркивал, что эскиз поражал праздничным, «цветистым букетом красок», ничего общего не имеющим с его мрачным сюжетом.

Другие находки

Брюллов оставил в Италии немало своих работ: живописных полотен, акварелей, рисунков, разбросанных теперь по частным собраниям, а также хранящихся в музеях и картинных галереях.

Самое крупное и ценное собрание произведений художника, безусловно, принадлежит потомкам Анджело и Винченцо Титтони.

В доме Титтони находится и незаконченная большая картина «Надежда,питающая любовь» и очаровательная картина, описанная Стасовым как «Девочка в лесу».

Однако и у них сохранились не все работы, о которых, в частности, упоминал Стасов.

В коллекции Титтони в основном представлены работы Брюллова второго римского периода его жизни (1850 — 1852). Между тем не меньшего внимания заслуживают произведения, относящиеся к первому пребыванию художника в Италии и оставшиеся здесь либо в руках потомков их первоначальных владельцев, либо перекочевавшие в другие частные или государственные собрания. По переписке художника и свидетельствам его современников заведомо было известно о существовании таких работ, хотя многие из них никогда не воспроизводились в печати и об их местонахождении, как правило, имелись очень ротиворечивые сведения.

Особой сложности не представляют, конечно, разыскания картин Брюллова в государственных итальянских музеях и картинных галереях. Для этого достаточно лишь внимательно осматривать их экспозиции или знакомиться с каталогами хранений, чтобы обнаружить работы русского художника, ставшие достоянием итальянских общественных собраний.

В Миланском музее современного искусства «Вилла реале» висит картина Брюллова «Одалистка». Знаменитые «Царские врата» с образами, написанными великим русским художником и известными в брюлловской литературе только по описаниям, поскольку они никогда не публиковались, нам удалось обнаружить в нынешней русской православной церкви в Риме, что устроена внутри так называемого палаццо Чернышевых.